…Взирая на белоснежную красоту наших храмов, на вознесенные ввысь купола и кресты, вспомним историю родной земли. Прошли века, тысячелетия. Время способно предать забвению и разрушению все. Но храмы Божии выстояли. Как вечен Бог, как непобедима сила истины Божией, так несокрушимы и неподвластны времени маяки вечности – храмы Божии.
Войди, человек, в церковь Божию и прислушайся к своей душе… Как после жестокого шторма корабль входит в тихую гавань и здесь находит себе пристанище, так и душа человека, входя в церковь Божию, после утомляющей, изматывающей и опустошающей суеты мира сего находит здесь желанный покой и отраду…
Ссылки для просмотра:
Часть первая:
Краткий обзор храмового строительства в Самарканде и возведение собора во имя святителя Алексия Московского
15 октября 2016 года исполняется 100 лет со дня, когда в Самарканде произошло знаменательное событие, а именно, состоялось освящение военного собора во имя святителя Алексия Московского чудотворца.
Изначально этот величественный храм задумывался как главный военный собор города, с целью проведения в нём всех главных церковных праздников и Царских дней с парадами войск всего Самаркандского гарнизона. Ещё до освящения свято-Алексиевский собор был принят с Высочайшего соизволения под высокое покровительство Наследника царского престола – ЦЕСАРЕВИЧА АЛЕКСИЯ НИКОЛАЕВИЧА РОМАНОВА. (РГИА ф.№ 806, оп. 5, дело 9886, л. 5.).
Но, многое из того что в те годы задумывалось и планировалось, не сбылось. Сначала война 1914 года, а затем и революция 1917 совершенно изменили ход событий. Что это было за время? Теперь мы можем только догадываться об этом по сохранившимся историческим сведениям и мемуарам. К тому дню, когда собор был освящён, вот уже два года как Российская Империя была в состоянии войны, и по этой причине весь строевой контингент войск самаркандского гарнизона отсутствовал, кроме этого в 1916 году в Туркестане вспыхнуло восстание местных жителей. Империя была на грани распада. В умах и душах многих людей того времени царил разброд.
Свято-Алексиевский собор оказался последней постройкой в ряду православных храмов царского времени возведённых в Туркестане.
Попытаемся восстановить историю тех дней от начала.
2 мая 1868 года Российские войска завладели городом Самаркандом, и гарнизон первым делом разместился на территории старой городской цитадели. В штурме древнего города участвовал молодой и никому тогда ещё не известный двадцатилетний подпоручик — Алексей Николаевич Куропаткин. По его собственным воспоминаниям, он тогда потерял сознание, и чуть было не погиб схватившись в рукопашном бою с неприятелем. («Дневник Куропаткина». 1916 год.). С того памятного дня началась карьера военного, потомственного дворянина, и православного христианина. Далее, судьба этого незаурядного человека окажется надолго связанной с Туркестаном.
Несмотря на скудные средства и отсутствие опыта строительства, в этом же году в центре цитадели возводится первый православный храм во имя св. вмч. Георгия Победоносца. Выстроенный храм сразу же становится духовно образующим центром цитадели. По воспоминаниям очевидцев здание церкви было единственной постройкой украшенной снаружи и изящно отделанной изнутри. Но эта постройка оказалась недолговечной и к 1879 году начала разрушаться. Практически все русские поселения в дореволюционных городах Туркестана появлялись на местах военных укреплений, крепостей или цитаделей, и приходы в них первоначально были военными.
Тогда, по существующему порядку, во всех Туркестанских стрелковых бригадах и Закаспийских стрелковых батальонах существовали свои походные церкви. Но эти церкви, сопровождавшие полки в военное время, были громоздкими и маловместительными. Они перевозились в составе обозов и были очень неудобны, как для совершения богослужений, так и для военных действий, требующих оперативности. Позже, в местах постоянного квартирования воинских частей, решено было возводить гарнизонные или полковые — основательные храмы.
По Высочайше утвержденному мнению Государственного Совета от 4 мая 1871 года и указу Святейшего Синода была учреждена Туркестанская епархия. После этого в 70 — 80-е годы 19 века в Туркестанском крае разворачивается активная деятельность по строительству новых храмов. В 1880 году Самаркандским архитектором Лемке В.А. была составлена смета и проект для нового храма, во имя св. Георгия Победоносца. По этому проекту в 1882 году на площади, напротив Военного собрания, в течение 10 месяцев выстроили новую, красивую, и более вместительную церковь. Она была построена из сырцового кирпича и оштукатурена. За десятилетие, с 1890 по 1899 годы, в Самарканде, по ходатайству генерал-губернатора графа Ростовцова Н.Я., были построены ещё две военные церкви. На привокзальном участке во имя свт. Николая Чудотворца и в военном лагере, при 2-ом Уральском казачьем полке во имя свт. Благов. Кн. Александра Невского. Первая из них была выстроена попечением железнодорожного ведомства, а вторая выстроена военно-инженерным ведомством. (Справочная книга Самаркандской области. 1900 год.)
В 1888 году впервые возникает вопрос о строительстве в Самарканде главного городского собора на 1500 душ. (Справочная книга Самаркандской области. 1900 год.) Городские власти планировали выстроить Софийский храм, превосходящий своими размерами и высотой все, уже существующие в городе, архитектурные сооружения. У этого собора должно было быть два придела, один во имя Георгия Победоносца, а другой во имя святителя Николая Чудотворца. И тогда, в 1890 году из г. Одессы был прислан план собора, составленный академиком архитектуры С. Толвинским. В 1899 году был представлен ещё один проект собора, составленный тоже академиком архитектуры А.И. фон-Гогеном. Интересно, что в его проекте были использованы мотивы архитектуры среднеазиатского средневекового города. Ещё была новаторская для того времени идея — выстроить этот собор из бетона. Очень долго специалисты не могли определиться с местом под постройку такого большого сооружения, изыскания и пробы производились в разных местах города в течении нескольких лет. В итоге место для Софийского собора было выбрано на возвышенности в Ивановском парке. Для осуществления этой идеи был создан специальный Строительный комитет, а так же были собраны огромные деньги (250.000 рублей) и закуплены все необходимые стройматериалы. В сентябре 1912 года Самарканд посетил только что назначенный на Туркестанскую кафедру владыка — Архиепископ Иннокентий (Пустынский). Процессия, возглавляемая владыкой в сопровождении самаркандского благочинного, духовенства и большого стечения православных, прошла крестным ходом от ближайшей церкви к месту «уготованному и велелепно украшенному цветами» (РГИА ф. №796, оп. 442, дело 2553, л. 20.). На возвышенном месте в Ивановском парке владыка осуществил чин закладки этого собора. Но, в итоге, всем этим планам так и не суждено было осуществиться. Материалы, заготовленные для строительства Софийского собора, были распроданы.
За прошедшие годы в городе постепенно растёт количество православных храмов. В 1903 году на территории Самаркандского гарнизона, в здании казармы 12-го Туркестанского стрелкового полка, устраивается полковая церковь в честь праздника «Вознесения Господня» (Цитович Г.А. «Храмы Армии и Флота» Пятигорск 1913 год.). Начинают появляться и не военные храмы. В 1904 году состоялось освящение церкви во имя священномученика Анфима — Епископа Никомидийского в здании новой женской гимназии, построенной на Абрамовском бульваре. А в 1905 году завершилась постройка церкви-школы «Покрова Божией Матери». (Справочная книга Самаркандской области. 1905 год.) Но, несмотря на это, священство в своих отчётах постоянно сообщает о том, что храмы переполнены и в них не хватает места, для всех молящихся. Острая нехватка ощущалась не только в храмах, но и в священниках. В 1900 году, при военной церкви во имя Георгия Победоносца, на 1500 воинских чинов и 3000 душ православных обывателей – состоял всего один священник. А на всей территории Туркестанской епархии их было чуть более 50. Расположение большого контингента Российских войск, преимущественно на окраинах Империи, с давних пор побуждало высшее военное начальство принимать меры по постройке военных церквей, для поднятия уровня религиозно-нравственного воспитания в войсках. Общую оценку состояния военных церквей, данную священнослужителями Военного ведомства, вполне разделял военный министр Российской империи – генерал-адъютант А.Н. Куропаткин. Этот незаурядный человек провёл целый ряд реформ в русской армии, проявляя заботу как по отношению к солдатам, так и к офицерам. Он прекрасно понимал, что православие является основой основ в нелёгкой жизни солдата. И в частности, для решения этой проблемы в Туркестане, им было сделано немало. Он хорошо знал и любил этот край. Его попечениями в Туркестане было построено много православных храмов, кроме этого он жертвовал свои личные средства на их благоукрашение.
В 1900 году, Военный Министр Российской Империи — А.Н. Куропаткин составил на Высочайшее имя доклад, с предложениями по улучшению быта нижних чинов, в котором он писал, что в настоящее время: «представляется необходимым изыскать средства для постройки церквей при всех частях войск, в которых по штату положены священники, и для расширения существующих войсковых храмов, для чего необходимо разработать тип военной церкви, хотя бы барачной системы, но поместительной и недорогой, чтобы изысканием для постройки церквей средств не пришлось откладывать удовлетворение этой насущной нужды»….
Мысли, изложенные в этом докладе, нашли одобрение и поддержку в лице Государя. На этом подлинном докладе собственною Его Императорского Величества рукою было написано: «Дай Бог в скором времени удовлетворить религиозные нужды войск, что Я считаю делом в высокой степени важным. 23 января 1900 года». Этой резолюции Государя Николая ll было достаточно. После этого, по Высочайшему повелению от 23 января 1900 года при Главном Штабе была учреждена особая комиссия под председательством члена Военного Совета, генерала-от-инфантерии графа Татищева при участии Протопресвитера военного и морского духовенства и представителей от Главного Штаба, Главного Инженерного Управления и Высочайше учрежденной при Военном Совете комиссии по постройке казарм и других лиц, для обсуждения вопросов, касающихся удовлетворения религиозных нужд войск и для поднятия их религиозно-нравственного воспитания. Комиссия быстро закончила разработку этих вопросов, причём выработала особый тип образцовой военной церкви, образцовой не по роскоши и убранству, а по вместительности и экономичности сооружения.
Этот архитектурный проект был разработан военным инженером Фёдором Михайловичем Вержбицким, окончившим Петербургское Строительное училище в 1871 году. Он был специалистом по железнодорожному и казарменному строительству, а так же был членом Комиссии по устройству казарм при Военном Совете Военного министерства России. Его проект нового образцового храма был повергнут на рассмотрение Государя Императора, и удостоился Высочайшего одобрения и премии в 500 руб.
Ф.М. Вержбицкий решил поставленную перед ним задачу, заключавшуюся в том, чтобы создать помещение максимально вместительным при наименьших затратах средств. Созданный им тип церкви продолжал направление в церковном строительстве, начатое в первой половине 19 века великим русским архитектором Константином Андреевичем Тоном – автором проекта храма Христа Спасителя в Москве. Проект Ф.М. Вержбицкого отвечал прогрессивным тенденциям в строительстве 20-го века: при минимуме средств достигать максимальной выразительности и эффектности; творчески сочетая в себе традиции русского храмового зодчества с новейшим развитием строительного дела. (Интернет сайт «Народный каталог православной архитектуры»). Несмотря на нехватку государственных средств на различные бюджетные нужды, военное министерство исправно финансировалось на церковное строительство. С 1 декабря 1901 года было объявлено Высочайшее повеление о строительстве военных храмов по утвержденному образцу. Приказ по Военному ведомству 1901 года № 37 предписывал планировать вместимость храмов из расчёта; для полковых церквей на 900 человек, а для батальонных — на 400. Здание церкви обязательно должно было быть отдельным. Военное ведомство стремилось финансировать строительство военных храмов, прежде всего на дальних рубежах Империи, и в частности в Туркестане. И в тот же день, 1-го декабря 1901 года состоялось Высочайшее Государево повеление. 1) «Установить на будущее время к исполнению правило, чтобы в казармах Военного Ведомства, как существующих, так и возводимых вновь распоряжением и на средства этого ведомства, православная церковь, в виде отдельного здания, была непременной принадлежностью казарм тех частей войск, по штатам коих положены церковные причты, и 2) руководствоваться при постройке войсковых церквей Высочайше одобренным проектом таковой церкви и табелью внутренних размеров войсковых церквей, выработанными Высочайше учрежденной упомянутой выше комиссией» (Цитович Г.А. «Храмы Армии и Флота» Пятигорск 1913 год.). Приказ по Военному ведомству от 23 января 1902 года за № 32.
Названный тип образцовой церкви был впервые осуществлён при постройке храма 148-го пехотного Каспийского полка на окраине Н.- Петергофа, рядом с вокзалом, которая обошлась в 49.000 рублей. Церковь была заложена Государем Императором Николаем Александровичем 30 июня 1901 года и освящена Протопресвитером военного и морского духовенства – А.А. Желобовским в присутствии ИХ Величеств 5 июня 1903 год. Эта церковь посвящена была памяти Святой Великомученицы Анастасии в ознаменование рождения ЕЁ Высочества — княжны Анастасии Николаевны. В 1902 году проект Ф.М. Вержбицкого попадает в Ташкент, в ведение инженерной дистанции (ведомство занимавшееся строительством).
В Российской империи существовала традиция посвящать строящиеся храмы в честь святых, чьи имена носили члены Императорской семьи, или особых дат связанных с ними. Основываясь на этой традиции, новый собор в городе Самарканде решено было посвятить Свт. Алексию Митрополиту Московскому, так как в июле 1904 года в семье Государя Императора произошло радостное событие — рождение долгожданного наследника – ЦЕСАРЕВИЧА Алексия. Была собрана огромная по тем временам сумма денег – более 150 000 рублей. Собор был построен, в том числе, на пожертвования Государыни Иператрицы – Александры Фёдоровны и воинских чинов (К.Г. Капков «Памятная книга Российского военного и морского духовенства 19-начала 20 веков» стр. 592.). В 1914 году планировался визит Царской Фамилии в Туркестан, и самаркандцы начали было готовиться к этому событию, и возможно собирались приурочить к их приезду освящение Алексиевского собора, но начавшаяся война помешала этому.
По типу образцовых воинских церквей по всей Российской империи было построено более 65 храмов и 7 из них были выстроены в Туркестане, и каждый из них имел свои своеобразные черты, хотя и был предназначен для казенного военного ведомства. Планы Алексея Николаевича Куропаткина претворялись в жизнь. Первым в Туркестане был построен храм в городе Термезе (1905 г.), после него в Верном (1906 г., во имя святителя Алексия Московского), и в Керки, затем в Скобелеве (Фергана 1907 г.), далее в Кушке (1908 г.), и в Чарджуе (1910 г.). Самаркандский Алексиевский собор оказался в этом списке последним, по времени постройки. При строительстве этих храмов, местным исполнителям предоставлялась определённая свобода действий, в зависимости от конкретных условий. В разных городах империи осуществлялась, вероятно, привязка этого проекта местными инженерами и архитекторами каждой группировки войск. И каждый полк в итоге мог гордиться своим, непохожим на другие, храмом. По этому — же принципу осуществлялась постройка собора Свт. Алексия Митрополита Московского в Самарканде. До недавнего времени этот храм был не только самым большим в Средней Азии, но ещё имевшим и свой индивидуальный облик.
Во многих источниках об истории постройки Самаркандского собора Свт. Алексия допускается неточность, что архитектором собора является Ф.В. Смирнов, и даже на мемориальной доске написана та же самая фамилия. На самом деле автором изначального проекта был — Ф.М. Вержбицкий. А военный инженер-строитель В.Ф. Смирнов, по всей видимости, адаптировал его проект, и внёс поправки. Сам Ф.В. Смирнов – выпускник Николаевской инженерной Академии Санкт-Петербурга 1901 года, закончивший её по 1-му разряду в звании капитана и за отличные успехи в науках был переведён в военные инженеры. После этого в 1902 году его переводят в Туркестан на должность обер-офицера Ташкентской инженерной дистанции. К 1913 году он дослужился до очень высокой должности — Делопроизводителя по строительной части окружного управления по квартирному довольствию войск Туркестанского В.О. в чине подполковника, а затем и полковника. В 1916 году его переводят служить из Ташкента в Семиреченский округ.
Руководителем строительства Алексиевского собора, по имеющимся сведениям, был назначен капитан ведомства Самаркандской инженерной дистанции — Виктор Андреевич Войцехович, тоже военный инженер-строитель. Окончив сначала военное училище, а затем Санкт-Петербургскую военную Академию с отличием, он прошёл в той же Академии ещё дополнительный курс обучения, получив звание военного инженера-строителя. Возглавляя постройку собора, В.А. Войцехович так же предложил сделать в храме полы из специальной высокопрочной плитки очень похожей на керамику. (Из писем внучки В.А. Войцеховича).
В материалах из отчёта Туркестанского военного ведомства для сборника Цитовича Г.А. «Храмы армии и флота» за 1913 год, даются сведения о военных Самаркандских храмах:«С 1910 года в городе Самарканде, рядом с полковой церковью строится новый величественный храм для всего военного Самаркандского гарнизона, стоимостью более 150.000 рублей, во имя Свт. митрополита Московского Алексия» (Цитович Г.А. «Храмы Армии и Флота» Пятигорск 1913 год.). То есть – новый собор строился рядом с церковью 12-го Туркестанского стрелкового полка. Эта была походная церковь при полку – в память «Вознесения Господня» размещавшаяся в одном из казарменных зданий военного гарнизона с 1903 года, и вмещающая до 300 человек. В ней служили священники – с 1903 по 1909 годы, Алексий Симеонович Райков, и с 1912 по 1914 годы, Григорий Михайлович Дьяконов. Точная дата окончания строительства Алексиевского собора нам не известна, но в справочном издании города Самарканда за 1914 год, в перечне действующих православных храмов он ещё не фигурирует. Собор во имя Свт. митрополита Московского Алексия строился на территории квартала, полностью занятого Штабом и военным гарнизоном, на углу пересечения улиц Николаевской и Ростовцева. Рядом с собором по улице Ростовцова было построено капитальное здание для благочинного всех военных церквей Самаркандской области. Это здание прекрасно сохранилось до нашего времени, сегодня в его стенах располагается военная прокуратура.
Среди культовых построек того времени собор свят. Алексия поражает своими размерами и строгостью форм. Церковь эта – зального типа, изнутри она решена в виде большого и высокого зала, без опор и колонн, что создаёт впечатление простора и величия. Глубокий и большой алтарь и очень высокий купол. С северной и южной сторон алтаря находится по одному вспомогательному помещению, пономарка и ризница. С западной стороны собора находится главный вход, по бокам которого тоже находятся два небольших помещения (сейчас там располагается воскресная школа и кухня). Через кухню проходит лестница, ведущая наверх, по ней можно попасть на хоры и на колокольню. Хоры очень просторные и способны вместить до 60 человек (певчих), акустика в соборе прекрасная. С западной стороны возвышается восьмигранником колокольня и над нею шатёр с луковичным куполом, отличающийся стройностью и гармоничными пропорциями. Восточный фасад лаконичен и суров. Восьмигранный барабан над алтарём покрыт сомкнутым сводом, окаймлённым снаружи двумя рядами декоративных кокошников и увенчанный небольшой луковичной главкой на круглой, тонкой шейке. Гладь стен оживлена только плоскими лопатками и узкими высокими оконными проёмами типа амбразур и глухими плоскими арками. В тоже время боковые фасады более нарядны. Сдвоенные высокие арочные окна с килевидными архивольтами объединяются резными декоративными полуколоннами. По центру южного, северного и западного фасадов стоит по объёмному крыльцу, которые покрыты скатной крышей, опирающейся на круглые витые колонны. Резные деревянные полотенца придают живой и нарядный характер крыльцу. Алексиевский собор создан в формах неорусской архитектуры, но значительно проще и лаконичнее. В нём нет того обилия и перегруженности формами и деталями, которые встречаются в других церквях. (Нильсен В.А. «Архитектура дореволюционного (русского) Самарканда.). Отдельно следует сказать о покрытии полов. Полы покрыты цветной плиткой сделанной по особой технологии. Цементные квадратные плитки заливались сверху специальной цветной каменной жидкой массой. Они сохранились до наших дней. Качество работ изумительное, и напоминает керамику. Сейчас они находятся не в лучшем состоянии, но учитывая то, что пришлось пережить храму за прошедшие годы, и то, как его нещадно использовали не по назначению, вообще чудо, что они сохранились. На строительство здания собора ушло несколько лет. Изначально собор святителя Алексия предназначался для квартировавшего в городе Самарканде 5-го Туркестанского стрелкового полка, но пока он строился, ситуация в Империи изменилась.
Письмо:
В день освящения собора во имя Святителя Алексия, Московского Чудотворца.
Генерал от инфантерии — Курганович.
Начальник Самаркандского гарнизона. 2-го октября 1916 года г. Самарканд.
Благочинному Ташкентских Военно-неподвижных церквей — Протоиерею А. Маллицкому:
«Вся переписка по постройке Алексиевской военной церкви велась по вашим указаниям и при посредстве Вашего Высокопреподобия». (РГИА ф.№ 806, оп. 5, дело 9886, л. 3.).
Письмо от 4-го января 1917 года от Начальника штаба Туркестанского Военного Округа:
«Ваше Высокопреподобие о. Протопресвитер Георгий Иоаннович (Щавельский). В городе Самарканде, с вашего разрешения, освящена 2-го октября 1916 года вновь построенная на средства Туркестанского окружного управления, по квартирному довольствию войск, церковь во имя Святителя Алексия, Московского Чудотворца, принятая с ВЫСОЧАЙШЕГО соизволения, под высокое покровительство ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЫСОЧЕСТВА — НАСЛЕДНИКА ЦЕСАРЕВИЧА АЛЕКСИЯ НИКОЛАЕВИЧА. С начала постройки эта церковь предназначена была для квартирующего в городе Самарканде 5-го Туркестанского стрелкового полка с тем, чтобы она служила и гарнизонным собором, в котором могли бы совершаться торжественные богослужения в великие праздники и Царские дни, с парадами войск всего Самаркандского гарнизона. О таковом предположении было сообщено Вашему Высокопреподобию в письме Командующего войсками округа от 30-го января 1914 года за № 1582. Испрашиваю согласия Вашего на передачу вновь построенной Алексиевской церкви 5-му Туркестанскому стрелковому полку по возвращении его с театра военных действий, а Георгиевскую церковь названного полка – 12-му Туркестанскому стрелковому полку, так как имеющаяся у этого полка церковь помещается в казармах с земляною крышею и пришла в полную ветхость. В настоящее время, вновь построенная — Алексиевская церковь, временно передана в 731-ю Саратовскую дружину, квартирующую в городе Самарканде, и обслуживается священником Епархиального ведомства, назначенным Его Преосвященством Епископом Туркестанским и Ташкентским — Архиепископом Иннокентием (Пустынским), а Георгиевская церковь 5-го Туркестанского стрелкового полка, по ходатайству господина Военного Губернатора Самаркандской области, с разрешения Командующего Войсками Округа, передана временно, до окончания войны в Епархиальное ведомство для обслуживания гражданского населения города Самарканда. Испрашиваю Архипастырского благословения Вашего, поручаю себя молитвам Вашего Высокопреподобия». (РГИА ф.№ 806, оп. 5, дело 9886, л. 3.).
В сентябре 1916 года, последний генерал-губернатор Туркестана – Алексей Николаевич Куропаткин, посещает Самарканд, во время объезда города он заходит в Алексиевский собор и даёт указание освятить его здание. Спустя 25 дней после его посещения, собор был освящён и начал функционировать.
Письмо от 28-го июня 1917 года. Протопресвитеру военного и морского духовенства – Г.И. Щавельскому от Командующего войсками Туркестанского военного округа: «О предполагаемой передаче новой Алексиевской церкви по окончании постройки 5-му Туркестанскому стрелковому полку были осведомлены и Вы в письме бывшего Командира войсками генерала Самсонова от 30-го января 1914-го года за № 1582. После освящения Алексиевской церкви по приказанию бывшего Командующего войсками Генерала Куропаткина, Начальник окружного штаба в письме от 4-го января 1917-го года за № 482 входил с ходатайством к Вашему Высокопреподобию о передаче вновь построенной и освященной Алексиевской церкви 5-му Туркестанскому стрелковому полку, по возвращении его с театра военных действий. Как мне известно, начальник Самаркандского гарнизона в отношении на Ваше имя от 13-го января 1917-го года за № 106 ходатайствовал, помимо моего на то согласия, об открытии отдельного штата причта при Алексиевской — города Самарканда церкви, с наименованием её гарнизонной, и о выдаче в эту церковь всех церковных книг для ведения церковной отчетности, а так же и о выдаче разрешения на изготовление церковной печати. Ни на чем не обоснованное ходатайство Начальника гарнизона побуждает меня вновь подтвердить перед Вашим Высокопреподобием возбужденное ходатайство, о передаче Алексиевской церкви 5-му Туркестанскому стрелковому полку по возвращении его с театра военных действий». (РГИА ф.№ 806, оп. 5, дело 9886, л. 3.).
Ещё с 1914-го года этот полк был откомандирован из города Самарканда для участия в театре военных действий Первой Мировой Войны. За время отсутствия 5-го Туркестанского стрелкового полка, в Самарканде было закончено строительство собора, совершилось его освящение, и собор стал действующим. А через четыре месяца с небольшим, в России произошла Февральская революция. Весной было обнародовано известие, что 2 марта 1917 года Российсиий Государь Император — Николай Второй подписал отречение от власти за себя и своего сына — наследника Алексия. Судя по сохранившимся архивным данным, принадлежность собора Святителя Алексия продолжала решаться после этих событий. Далее последовал Октябрьский переворот и Гражданская война. Собор Свт. Алексия Митрополита Московского оказался последней дореволюциснной церковной постройкой в городе Самарканде. Обстановка в Туркестане стала резко меняться, призошло восстание местных жителей. Чтобы стабилизировать обстановку, 22 июля 1916 года Туркестанским генерал-губернатором срочно был назначен А.Н. Куропаткин. Для наведения порядка в крае он объезжает весь Туркестанский край. Тогда он записывает в своём дневнике что везде царит дух анархии и беспорядка. К январю 1917 ему удалось довольно быстро справиться с поставленой задачей и успокоить местное население, но уже в феврале произошла революция. 31 марта того же года Совет рабочих и солдатских депутатов города Ташкента отстранил его от власти и поместил под домашний арест. 7 апреля А.Н. Куропаткин покинул Туркестан навсегда. Что интересно, карьера этого незаурядного человека, когда то успешно началась, и теперь завершилась в Туркестанском крае. В общей сложности Алексей Николаевич прослужил в Туркестане двадцать лет.
А в январе 1918 года, приказом Народного Комиссариата, всех военных священников уволили из армии, упразднив тем самым военное духовенство. 17 июля 1918 года, все члены Царской Семьи были убиты, в том числе и 14 — летний ЦЕСАРЕВИЧ АЛЕКСИЙ НИКОЛАЕВИЧ – Попечитель Самаркандского Алексиевского собора. Спустя годы, они всей Семьёй были прославлены в лике Святых страстотерпцев, в Соборе новомученников Российских, на Архиерейском Соборе 2000 года.
Алексиевский собор разделил участь большинства храмов построенных до революции 1917 года. В 1925 году в Самарканд проникает обновленчество. В 1927 году из Москвы в Самарканд приезжает обновленческий митрополит Александр Введенский и он описывает, что его встречал протоиерей М. Авдашкевич (Журнал «Восток свыше» № 1-2 2014 год. Роман Дорофеев « Храм великомученика Георгия в Самарканде», стр. 13.) из Алексиевского собора. Его брат — протоиерей П. Ф. Авдашкевич был военным священником. Протоиерей Мефодий Филиксович Авдашкевич, выпускник Санкт-Петербургской Духовной Академии 1888 года, окончивший её со званием кандидата Богословия. Отец Мефодий учился в Академии на одном курсе с будущим святейшим Патриархом Тихоном (Белавиным). По окончании Академии отца М. Ф. Авдашкевича направляют по распределению, законоучителем учительской Семинарии на Кавказ. По видимому оттуда он и попадает в Самарканд.
В январе 1929 года фигурируют имена священника – А. Пинегине и диакона Т. Гурова, служивших в свято-Алексиевском соборе, незадолго до его закрытия.
27 марта 1929 года, на заседании Президиума Самаркандского Горсовета, по протоколу зачитывалось ходатайство о передаче Алексиевского собора, или польского костёла под дом физкультуры. А 16 февраля 1930 года, по ходатайству рабочих типографии №3, ЦИК Узб. ССР подтвердил решение Президиума Сам. Горсовета, о закрытии Алексиевского собора. Горместхозу было поручено; срочно снять все колокола с церквей города Самарканда и «создать комиссию для немедленного закрытия Алексиевского собора и составления описи на его имущество. Ввиду того, что на Алексеевскую церковь имеется ряд претендентов, и что Совету не совсем ясно кто и под какие цели мыслит её использовать, какие средства имеет на её переоборудование, вопрос о закреплении указанной церкви оставить открытым». (Сам. Облгосархив ф№26, оп. 1, дело 260, л. 8.).
Получается, что со дня открытия свято-Алексиевский собор функционировал около 14 лет, и, приблизительно половину из них в нём служили обновленческие священники. После его закрытия здание собора было превращено в танцевальную площадку, потом в столовую, потом спортзал, в 70-е клуб воинской части, склад….
В августе 1980-го года Авиационный полк покидал стены гарнизона. В течение недели солдаты грузовиками вывозили имущество полка на вокзал, где стоял эшелон. Вывозили всё что могли, даже выкапывали кусты роз. Во время вывода воинской части, последний начальник клуба, вывез в неизвестном направлении старинное, красивое паникадило (центральная люстра), приблизительно тогда же пропали и настенные канделябры.
Отцу Виктору – первому старосте, а в дальнейшем и первому настоятелю возвращённого собора св. Алексия, митрополита Московского одна из старушек поведала, что — будучи ещё ребёнком, ей пришлось быть свидетельницей печальных событий из жизни храма. Она рассказала, что большими канатами, привязанными к трактору, сваливали купола с крестами…. Как выносили во двор иконы и складывали их в кучу, и потом подожгли. Собралась толпа народу, люди молились…. Некоторые из православных, вопреки обстоятельствам, успели спасти небольшое количество икон, и прятали их потом в своих домах.
Впоследствии некоторые из этих икон оказались в церкви Покрова Божией Матери и в подвалах-запасниках Самаркандского музея истории и культуры, что раньше был на Регистане. Одна из старых, спасённых икон спустя 60 с лишним лет вернулась в собор – большая икона Спасителя итальянского письма. Образ Иисуса Христа написан на золотом фоне, Он восседает в царской одежде с короной на голове. Левой рукой, опираясь на державу, Спаситель держит скипетр, а правой рукой благословляет нас.
Часть вторая
Восстановление Алексиевского собора
Наверное, новой точкой отсчёта в истории собора следует считать 17-е декабря 1988 года. Тогда жительница Самарканда, хирург-онколог, инвалид 2-ой группы Евдокия Николаевна Дудина написала письмо епископу Ташкентскому и Среднеазиатскому – Льву:
«…в Самарканде построено из жженого кирпича огромное стройное здание бывшего Алексиевского собора, где ныне расположен военный клуб. Вот что меня привело написать Вам. Я родилась в Самарканде, крестилась в Покровской церкви. Мои мама с папой повенчаны были в Алексеевском соборе 29-го января 1917-го года. У меня есть подлинная справка, выданная маме 2-го января 1929-го года с церковной печатью и подписью протоиерея А. Пинегина и протодиакона Т. Гурова…»
Далее Евдокия Николаевна просила епископа Льва ходатайствовать о возвращении храма верующим, её письмо давало понять, что в Самарканде есть люди, желающие молится в Алексиевском соборе. А в январе 1990-го, она же пишет второе письмо владыке Льву о том, что Самаркандские студенты собрали более двухсот подписей в пользу открытия собора. Спустя какое то время количество подписей увеличилось до 368-и. В другом письме православные города Самарканда обращались к депутату Верховного совета бывшей Узбекской ССР товарищу Криворучко В.И. с просьбой ходатайствовать о регистрации общины православных христиан, открытии счета и передачи верующим здание Алексиевского собора. (Епархиальная газета «Слово жизни» 2012 год январь-февраль № 1-2. (306-307).).
В 1990-м году ситуация изменилась, 20-го июля на Ташкентскую и Среднеазиатскую кафедру был назначен епископ Владимир (Иким), а 17-го сентября 1991-го года, на адрес епархиального управления пришла выписка из решения 9-ой сессии Самаркандского Горсовета народных депутатов, в которой говорилось, что: «Учитывая просьбы верующих, общественности города Самарканда и архиепископа Ташкентского и Среднеазиатского Владимира передать Алексиевский собор в ведение архиепископа Ташкентского и Среднеазиатского для использования его по назначению». Принятию этого решения содействовали усилия благочинного Самаркандского округа Георгия Хорунжего, народных депутатов Республики Узбекистан Н.Н. Якубова, В.А. Тараника, В.И. Криворучко и Высокопреосвященного архиепископа Ташкентского и Среднеазиатского Владимира, его встречи с Президентом Узбекистана — И.А. Каримовым решили исход дела.
Здание собора было отдано церкви, но в каком виде?! Отсутствовали купола и каменное крыльцо главного входа, иконостас и паникадило, иконы и кресты чугунного литья, и многое другое. Первый настоятель и восстановитель Алексиевского собора – отец Виктор Панченко поделился со мною своими воспоминаниями о том времени:
«После возвращения Алексиевского собора верующим (а сбор подписей и ожидание решения городских властей заняли три с половиной года), меня назначили старостой и руководителем восстановления храма. Было это в 1991-м году. Через год я был рукоположен владыкой Владимиром в сан диакона, а в 1993-м году в иерея.
Расскажу о чуде, которое произошло буквально в первые дни восстановления собора святителя Алексия. Когда, после переговоров с властями о передаче собора прихожанам, нам вернули его, мы отправились туда. Двери собора были наглухо заколочены. С трудом открыв их, мы были шокированы увиденным- всё помещение храма было изгажено (в буквальном смысле слова), стены были «расписаны» нецензурной бранью и сатанинскими символами….. Потолок разворочен, стёкла выбиты, кресты в оконных чугунных решётках спилены, лепные тяги разбиты, пристроены какие то нелепые бетонные перегородки…. В алтаре были раскиданы изгаженные матрацы, повсюду кучи головешек от костров…. У меня полились слёзы…. В тот момент я почувствовал, что ничего не смогу сделать…. Ведь для того, чтобы хотя бы очистить храм от следов вандализма, нужны средства и рабочая сила, чего у меня не было…. Но тогда, поначалу, ни епархия, ни кто бы то ни было, не дали практически ни копейки на восстановление собора. Меня поддержала только сестра Ксения — старица, подвизавшаяся до этого в Покровском соборе, а потом попросившая у благочинного благословение послужить в Алексиевском соборе и жить в нём. Она выбрала для себя место в маленькой келии у западного входа. Мы наспех очистили для неё эту комнату, и Ксения начала с того, что стала день и ночь молиться и читать акафисты.И к нам потянулись люди. Сначала пришли несколько школьников, живущих по соседству, и предложили помощь в расчистке храма от мусора. Тогда мы взялись разбирать кирпичную перегородку под хорами. Я ушёл за какой – ни будь едой для них. А возвратившись, застал их сидящими снаружи храма, мальчишек колотила дрожь. Они категорически отказывались вернуться в храм. На все мои вопросы они поначалу не хотели отвечать. Спустя некоторое время, самый старший из них рассказал о том, что произошло. Когда ребята расковыривали эту перегородку (а сделали её уже в Советское время, когда храм был превращён в гарнизонный клуб, и сделали её не жалея цемента) – работа двигалась очень медленно. Понятное дело, — дети устали. И вдруг, из пыли клубившейся над ними возник силуэт высокого старца в чёрном одеянии и клобуке. Он как бы парил над полом…. Старец этот обратился к ребятам со словами: «Отдохните отроки, я вам помогу». Дети испуганно закрыли глаза и сбились в кучку. Тут раздался грохот…. А когда они раскрыли свои глаза, то ни старца, ни кирпичной стены уже не было. Только на полу лежали глыбы разрушенной стены. Они в страхе выбежали из храма. Когда я вошёл в собор, то увидел, что дети говорили правду. По моим расчётам, мы эту стенку должны были разобрать дня за два или три, а тут за какие — то пол часа, что меня не было. Тут и я задумался и укрепился в вере, что Господь ведёт нас. Это только одно явное чудо из нескольких. Я уже не помню имён этих ребятишек, но они, как мне кажется, после этого случая (конечно же, я разъяснил им происшедшее), задумались и уверовали в Бога.Параллельно с работой по восстановлению храма я служил в Покровском соборе, а затем и в Георгиевском храме, и ещё служил молебны в Алексиевском соборе. Кроме этого я бегал по разным инстанциям, фабрикам и организациям, вымаливая средства и материалы. А время было сложное, тогда массово уезжали русскоязычные жители города, останавливались цеха на заводах и фабриках, обесценивались деньги. И только вера помогала мне и спасала от отчаяния. Не хотелось бы осуждать, священников, но они мало помогали и нам. Всё приходилось решать самому. Каждый мой день тогда начинался с визитов к директорам заводов и предприятий. Кто-то помогал нам материалами, кто-то деньгами (кстати, среди жертвователей были и мусульмане), а кто-то (и таких было большинство), откровенно посылали нас куда подальше. Об этом я писал в епархию Преосвященнейшему Владыке Владимиру. Он в ответ советовал мне молиться и терпеть всё это. Очень много сил пришлось потратить мне на то, чтобы добиться документального закрепления за Алексиевским собором собственной территории, около трёх лет мне не давали разрешения. Слава Богу – тут меня духовно поддерживал и укреплял сам Архиепископ Ташкентский и Среднеазиатский Владимир.
В тот период в храме совершенно не было икон, и я пошёл в городской музей истории и культуры. Там мне с большим трудом удалось выпросить несколько старинных икон. Одну из них – большую икону Спасителя «Верховный Архиерей» я отреставрировал, эта икона, когда то находившаяся в этом самом храме, теперь вернулась. Я сам так же написал для собора несколько небольших образов, в том числе и свт. Алексия (по Дионисию) для аналоя. Самаркандский скульпторы Нодар Бандзеладзе вместе с Анзором Бердзенишвилли, по моим советам и пожеланиям сделали эскизы креста на купола. А модель и отливку сделали уже на з-де «Красный двигатель», и притом безвозмездно – в качестве благотворительной помощи. А ограду для собора, используя элементы прекрасно сохранившихся декоративных решеток окон, выковал мой покойный однокашник по изостудии А.В. Лариной – Владик Григорян, причём за чисто символическую плату.
Да, были и искушения, к нам прибился демобилизованный солдат – Иван, очень добрый и славный. Ванюша жил при соборе и очень мне помогал. Но временами он злоупотреблял своей добротой. Я буквально по крупицам собирал стройматериалы, которые складировались прямо посреди собора, так как других помещений просто не было. Ночью к Ване подходили несознательные жители окрестных домов и просили у нашего Ванечки, кто 10 штук уголка, кто листов 5 фанеры или досок, и он, жалея их, выносил из храма, с таким трудом доставшиеся нам материалы. Но я всегда прощал нашего Ванечку, ведь он наутро, на коленях со слезами, ради Господа – просил у меня прощения. Как то он попросил благословения на поездку домой к маме. Мы временно взяли сторожем одного парня — студента. Накануне к нам в собор привезли целую машину металлических труб для отопления, и 5 кубометров толстослойной фанеры. А в это время у нас работал один очень хороший мастер, на все руки. Мне по его эскизам на заводе «КИНАП» сделали многофункциональный станок, со множеством комплектующих. И вот к сторожу-студенту ночью пришел этот мастер, напоил сторожа и вывез на «Камазе» — всё, что было в соборе. Утром я подхожу, вижу, что двери собора открыты нараспашку. Вхожу – ни материалов, ни сторожа. Мне стало плохо с сердцем. Звоню благочинному, а он требует, чтобы я обратился в милицию. Я этого не сделал, а бросился искать по всему городу моего горе – сторожа. Нашёл я его в психушке, так как его неадекватного ночью подобрала милиция и определила в больницу. Я навестил его, и он тогда мне всё рассказал и покаялся. Конечно же, я его простил. А отец благочинный сообщил о случившемся в милицию и на парня завели дело. Потом мне стоило многих нервов чтобы замять этот инцидент. Через несколько дней я направился к дому моего воровитого мастера. Он же не появлялся на работе с той самой злополучной ночи. Я увидел в его большом дворе все наши материалы, но его жена не впустила меня в дом, и я ушёл ни с чем. Со временем я простил и его».
Надо было работать и жить дальше. Так как высота потолка была приличная, а потолочное перекрытие нужно было реставрировать, то мы со знакомым инженером с «КИНАПА» придумали конструкцию на колёсах. Она охватывала всю ширину потолка одновременно. Для этого я выклянчил у главного инженера Аэропорта старую, списанную тележку для трапа самолёта. Затем мы наварили на неё конструкцию по нашему чертежу и прозвали эту машинку «самолётом». Она действительно напоминала самолёт, парящий под потолком храма. Её легко могли перекатывать несколько человек. Таким образом, мы облегчили себе работу над потолком и стенами.
Одним из первых художников, с кем мы вместе начинали росписи в алтаре, был мой товарищ, Самаркандский живописец Алексей Щербаков. Им в частности были написаны Архангелы Михаил и Гавриил, и «Спас нерукотворный» Тогда перед нами стояла непростая задача, выбор художественного стиля. К большому сожалению, никаких фотографий или архивных документов указывающих на то, как именно выглядел интерьер собора или иконостас, мы не обнаружили. В итоге решено было взять за основу классическое письмо 15-го,16-го веков. Моим друзьям – Олегу Енину и Жене Коношенко, прекрасным художникам, я предложил написать иконы для иконостаса. Первой работой Жени была копия с иконы Андрея Рублёва «Спас в силах», для запрестольного образа. Этот образ она писала на большом листе ДВП.
Приблизительно в это же время Олегом Ениным были написаны два трубящих ангела, на стене под потолком, по правую и левую стороны арки ведущей в алтарь. А на стене противоположной алтарю, на хорах они вместе сделали рисунок на всю стену под роспись «Воскресение Христово». Они очень ответственно отнеслись к работе в соборе, а Олег вдобавок к этому, был ещё моим водителем, причём безвозмездно. В свободное от его работы время, мы с ним ездили вместе по предприятиям, вымаливая средства, как могли». (Письма отца Виктора Панченко, 2014 год. Из личного архива.).
Первая Литургия в возвращённом храме состоялась 25-го февраля 1992-го года.
В тот день рано утром православный люд собрался у Покровской церкви. С иконой святителя Алексия процессия прошла крестным ходом через весь город до собора, в основном это были бабушки. Возглавлял крестный ход благочинный, вместе с ним шли отец Димитрий – настоятель храма св. Георгия и пономарь Роман (в будущем протоиерей и Благочинный). Встречал эту процессию отец Виктор, стоя в дверях Алексиевского собора. Потом тремя священниками была отслужена первая Литургия. Причащение прихожан и детей происходило на фоне разорённого храма. А после службы был совершён благодарственный молебен Святителю Алексию – святому покровителю собора, и читался ему же акафист. Все стояли в соборе с зажженными свечами и молились. Обстановка в тот момент была какая то особенная, впервые за много лет в храме вновь затеплилась жизнь.
В 1994 году отец Виктор покинул пределы епархии, и художественно – реставрационные работы в соборе возглавили супруги – Олег Енин и Евгения Павловна Коношенко. Они оба закончили Ташкентский Театрально-Художественный Институт имени Островского в 1981 году. Ими была проделана немалая работа, они изучали образцы древнерусского церковного искусства, потом разрабатывали эскизы. Так как все попытки выяснить, как именно прежде выглядел иконостас, и внутренний вид собора оказались безрезультатными, всё пришлось начинать с нуля. Пропорции и конфигурация иконостаса были разработаны заново. Очень тщательно отбирались образцы для написания икон. Было принято решение делать трёх — ярусный иконостас. Первый ряд — местный, второй — праздничный и третий – апостольско-пророческий. Предстоящий план живописных работ был откорректирован и одобрен самим владыкой Митрополитом Владимиром.
Меня позвали работать в собор в конце 1994-го года. Собор стоял тогда ещё без куполов. Мне врезалось в память, что на месте купола над колокольней, прямо в небо стояла лестница. Помещение внутри было ещё сильно израненным. Посреди всего возвышался знаменитый «самолёт». Помимо художественных работ в храме велись ещё и строительные. Сербские строители только закончили штукатурные работы (кстати, качество их работы вызывает уважение). Сам храм чем — то напоминал большой муравейник. Каждый занимался своим делом. Производилась замена обветшавших фрагментов потолочного покрытия, одни работали на крыше, другие восстанавливали крыльцо, третьи делали забор. В храме одновременно работало около 30 человек, сварщики, художники, плотники и каменщики. Самаркандские, простые ребята: братья Владимир и Сергей Кулаковские, братья Виталий, Иван и Вячеслав Капитоновы, Алексей Гордеев и Алексей Пицин. Мастер отделочник-дядя Саша восстановил все изуродованные тяги и лепнину в алтаре, а затем и по всему помещению собора. Под хорами стоял длинный стол, за который садились обедать все разом. В те дни много говорилось о том, что якобы по словам старожилов, под полами собора проходят тайные ходы и в них запрятаны святыни. Пытались даже делать пробные раскопы в разных местах но всё безрезультатно. В Этот период жизни храма, все организационные и административные вопросы решались матушкой Людмилой Улановой и её верной соратницей — тётей Галой Сергеевой. Они обе перешли в Алексиевский собор из Покровского, неся на себе весь основной груз вопросов и проблем и порою едва сводили концы с концами. Всех работающих нужно было накормить и оплатить их труды. Найти нужные материалы, и решить массу сопутствующих проблем. Но, на удивление, дело продвигалось без задержек. В центре алтаря стояли строительные леса под самый купол. Свод уже был расписан. Евгения Коношенко разработала эскизы для орнаментальной росписи стен алтаря. Для осуществления этой работы к ней примкнули молодые художники. Сначала Сергей Зотов, а за ним я и Овсюков Василий. Пока мы делали орнаментальную роспись, Евгения Павловна написала двух серафимов. Так же по её эскизам был сделан иконостас. Самаркандец — Андрей Александрович Игнатов, красиво, профессионально и быстро вырезал из сосны весь иконостас с орнаментами, царскими вратами и кружевным крестом – венчавшим всю композицию. После этого им же были исполнены и оба клироса. Закончив росписи в алтаре, мы дружно взялись за подготовку досок для иконостаса. Прямо посреди храма напилили ДСП, по размеру икон, другого материала у нас не было. Конечно же, мы старались все виды подготовительных работ сделать так, как это делалось старыми мастерами. Изучив соответственную литературу, мы оклеивали, обтягивали марлей и грунтовали доски. Затем подготовленные, залевкашенные доски заняли свои места в иконостасе. Царские врата тогда ещё не были расписаны, и дьяконские двери тоже. Первыми иконами, написанными для иконостаса, были — Богоматерь «Донская» и «Господь Вседержитель». Писала их Евгения Павловна. Образ «Донской» был выбран не случайно, так как его история была связана с южными рубежами России и с казачеством. Тогда же в алтаре, мы поставили самодельные мольберты и сели лицом к горнему месту писать иконы. Василий начал писать архангелов на дьяконских дверях, а мне дали писать икону «Благовещение». А Сергею Зотову, как самому молодому и ещё не женатому, поручили писать образ Богоматери «Умиление». Для всех нас эта работа была ещё новой, ведь иконопись это особенный вид творчества, со своими законами и правилами. Специально иконописи никто из нас не обучался, и поэтому решено было строго держаться образцов. И кисти и масляные краски для этой работы освятил сам Владыка Владимир. Помню, как только в первый день мы приступили к работе, к нам подошла матушка Людмила, и, встав на колени возле моего мольберта лицом к горнему месту, стала горячо, со слезами, молиться. Это была довольно сложная задача – сразу взять и написать образ. Но сама атмосфера в соборе была такой, что все друг друга поддерживали и помогали. На удивление работа шла довольно гладко, нас никто не подгонял и в результате мы писали практически без переделок. Следом за «Благовещением» мне дали писать образ «Успения Божией Матери» Феофана Грека, а за нею «Крещение Господне» и «Рождество Господне». Василий Овсюков написал «Вознесение Господне» и «Преображение Господне». Художник Александр Жмайло написал икону «Вход Господень в Иерусалим», Лада Зикеева — «Введение во храм Богородицы». Первоочередной задачей было написать образы для иконостаса и алтаря, а потом уже для основного помещения собора. Позже, в храме святителя Алексия, было написано ещё немало икон, над которыми работали Ларина Е.В., Галак А. М., и Анна Сироджева. Анной были написаны иконы на левом и правом клиросах. Пространство интерьера собора долгое время оставалось практически незаполненным.
В июне 1996 года в Алексиевский собор назначили нового батюшку – отца Александра Поряева. Отец Александр родился в Самарканде. В юности он вместе со своим другом Георгием начинает ходить в церковь, и они оба становятся пономарями у отца Димитрия в свято Георгиевском храме. В ноябре 1993 года владыка Владимир рукоположил Александра в самаркандском Покровском соборе в сан диакона. Своим телосложением он напоминал молодого русского богатыря, всегда выглядел бодрым и жизнерадостным. Вместе с ним в соборе служил певчим будущий священник – отец Олег Цветков. Отец Александр умел говорить с разными людьми и обладал способностью решать проблемы легко и быстро. Он никогда не сидел на месте, и казалось, что всё успевал. Встречался с руководителями предприятий и совершал требы. При нём были сделаны и установлены луковки куполов над алтарём и колокольней. Эта работа заняла много времени и сил. Сначала, по эскизу, сварщики сварили каркасы под луковки. Потом решили покрыть купола медными листами. За эту работу взялся Владимир Рогов. Он делал различные выкройки и расчёты, и сам после многочисленных проб нашёл решение этой задачи. Ещё при отце Александре провели отопление и обложили красивым розоватым мрамором панели собора. Цвет и рисунок мраморных плит он выбирал вместе с Евгенией Павловной. Почти одновременно с назначением отца Александра, в соборе прошёл слух о том, что в Самарканд собирается приехать сам Патриарх. Сначала эта новость казалась невероятной, но… . Выяснилось, что в ноябре епархия готовится к празднованию своего 125 — летия. Появилось начальство и все стали думать, как его встречать. Хотелось больше успеть сделать к приезду Святейшего Патриарха.
Второе освящение собора
Впервые глава Русской Православной Церкви собирался посетить Среднюю Азию и в частности – Самарканд. И, конечно же, все в соборе ожидали этого визита с особым чувством и интересом. Мы тогда уже знали, что сам Патриарх Алексий будет освящать наш собор, а это требовало соответственной подготовки. В алтаре поставили новенький престол для освящения, сделали царские врата, и над ними Евгения Павловна написала образ «Тайная вечеря». Кроме этого для иконостаса были написаны практически все иконы праздничного и местного рядов. Установили луковку с крестом над алтарём. Из Ташкентского Кафедрального собора Владыка Владимир прислал старое, красивое паникадило. Отец Александр закупил для храма новую утварь. Благочинный и одновременно настоятель Самаркандского Покровского собора, передал Алексиевскому собору большие, старинные иконы святых в киотах – «Святителя Алексия Московского», «Серафима Саровского», «Святителя Николая» и «Великомученика Пантелеймона», Крест-Голгофу, антиминс, Большое Напрестольное и требное Евагелия, хоругви, венцы и церковные книги. А отцу Александру благочинный подарил комплект священнического облачения.
Более четырёх месяцев шла подготовка к приезду Святейшего. Всем хотелось успеть сделать как можно больше. Накануне его визита, всю ночь, рабочие доделывали крыльцо главного входа и обкладывали его мрамором.
13 ноября, в день приезда Патриарха Алексия, в Самарканде под утро выпал снег. В самом соборе было не протолкнуться. Собралось столько людей, как ни до, ни после этого события. Всем хотелось своими глазами увидеть Патриарха Алексия 2-го. В соборе всё было очень торжественно и празднично. На хорах очень вдохновенно пел епархиальный хор. Собравшиеся в храме люди, то оборачивались в сторону певчих, то в сторону алтаря. Служба совершалась особым чином. Патриарх возглавил освящение престола и всего храма. Процессия торжественно и чинно прошла по окружности собора и кисточкой на длинном шесте помазывали крестообразно стены, почти под самым потолком. Святейший возгласил: «Возьмите врата князи ваша, и возмитеся врата вечныя, и внидет Царь славы. Кто есть сей Царь славы? Господь сил, Той есть Царь славы». И вокруг стен собора пошёл крестный ход. Патриарх, архиереи и духовенство в праздничных, сверкающих ризах, за ними людская река. Такого количества священства и архиереев собор ещё не видел. Вместе с Патриархом в Самаркандском соборе молились; архиепископ Солнечногорский Сергий, архиепископ Ташкентский и Среднеазиатский Владимир, архиепископ Тамбовский и Мичуринский Евгений, архиепископ Алматинский и Семипалатинский Алексий, епископ Чимкентский и Акмолинский Елевферий. После службы Патриарх Алексий 2-ой обратился со словом ко всем присутствующим с амвона: «Этот храм был основан и освящён в 1912-ом году в честь великого святителя земли Русской, Алексия, митрополита Московского. Я с особым чувством волнения совершал сегодня чин освящения этого храма, в честь моего Небесного покровителя, имя которого я ношу в своем монашеском постриге. Я рад был сегодня совершить Богослужение в древнем городе Самарканде… . Я хочу напомнить вам всем слова апостола Павла, который в одном из своих Посланий говорит — «Братия, стойте в вере»… . «Покрывайтесь великой Христианской любовью. Проявляйте любовь друг ко другу». Он сказал, что очень рад видеть всех пришедших и такой храм, что происходит возрождение православия не только в России, но и за её пределами. На прощание Патриарх сказал, что он привёз иконки с изображением «Иверской Богоматери» и его благословением, на память об этом событии. Святейший Патриарх даровал собору напрестольное Евангелие и икону святителя и Чудотворца Алексия, митрополита Московского. Настоятель собора – священник Александр Поряев преподнёс в дар Первосвятителю ковёр ручной работы, выполненный Самаркандскими мастерицами.
Пребывание Патриарха в Самарканде ознаменовалось ещё одним событием, которое горожане помнят до сих пор. Тогда в окрестностях города, он посетил местную святыню, где по преданию хранится рука святого пророка Божия – Даниила. Патриарх и все участники торжеств поклонились честным мощам, пропели величание и отслужили молебен святому, возле его мавзолея. У стен этого мавзолея растёт старое дерево фисташки, возраст которого около 600 лет. Оно, по старости, уже практически высохло. А спустя пол года после молебна, весной, впервые за много лет дерево вновь расцвело.
Первая Пасхальная служба в возрождающемся соборе состоялась в 1997-ом году, и совершал её отец Александр. По окончании службы он выглядел очень уставшим. Как потом оказалось, это была его первая и последняя пасхальная служба. В памяти о той праздничной ночи осталось чувство неподдельной радости. Храм был полон людьми и все радовались тому, что, наконец — то, после большого перерыва, Алексиевский собор ожил.
Но радость была не долгой, летом того же года отец Александр поехал в отпуск. А августе, в Самарканд передали трагическую весть о том, что 10-го числа, на одной из дорог России погибли отец Александр и Владимир Рогов. Их «жигулёнок» столкнулся со встречной машиной, это событие было потрясением для всех, кто их знал. Авария произошла в день празднования «Смоленской» Богоматери. Овдовела матушка, осиротели дети и собор. На время все работы по храму приостановились. Почти год за собором присматривал Сергей Зотов. По праздникам и воскресениям приходил служить священник из Георгиевского храма и друг отца Александра – отец Георгий Федченко. На пасху следующего 1998-го года из Ташкента приехал служить протоиерей — отец Михаил Котляров. Но, конечно же, всем хотелось, чтобы в соборе был свой, постоянный батюшка.
С 1-го августа 1998 года настоятелем собора был назначен молодой иерей, выпускник Ташкентского Духовного училища – отец Роман Загребельный. Так как Алексиевский собор простоял целый год без настоятеля, у него накопилось множество нерешённых вопросов, были и задолженности. Но, несмотря на то, что новый священник ещё не имел опыта работы, ему довольно быстро удалось наладить и организовать жизнь на приходе. Вокруг него сплотилась группа единомышленников. Отец Роман брался за любую работу. Сам батюшка горел желанием больше сделать и старался не жалея своих сил.
При отце Романе была завершена роспись иконостаса, и начата роспись на хорах «Воскресение Господне». Самые профессиональные по письму иконы были написаны Евгенией Павловной Коношенко; это образа на иконостасе – Иоанна Крестителя, пророков Даниила и Иеремии, святителя Николая и, конечно же, образ самого святителя Алексия, митрополита Московского. На клиросах были написаны образы «Троицы» и «Воскресение Господне». На территории возле собора были выстроены подсобные помещения, разбит сад. Да и сама территория вокруг собора была расширена – отец Роман добился, чтобы к ней прибавили участок земли. На колокольне, под звонницей был произведён капитальный ремонт. Много было сделано.
В августе 2003 года собор посетили высокие гости — два президента в сопровождении Митрополита Владимира; Президент Узбекистана И. А. Каримов и Президент России В.В. Путин. Высокий гость подчеркнул, что он не ожидал и был приятно удивлён, что в таком далёком городе есть столь великолепный храм. (Епархиальная газета «Слово жизни» 2003 год. август № 8 (205).
А в 2000 году настоятель Самаркандского Покровского собора покинул Среднеазиатскую епархию, и до июня 2006 года отец Роман становится настоятелем сразу двух храмов, неся на себе двойную нагрузку. В 2006 владыка Владимир назначил отца Романа настоятелем Покровского собора, и вместе с ним перешел на новое место весь коллектив, кроме сторожа.
Часть третья
Следующим настоятелем, после отца Романа становится выпускник Ташкентской Духовной семинарии — иерей Игорь Бабаков.
Начало его служения сопровождалось определёнными проблемами. Во первых это было первое его назначение, ему надо было вникнуть в особенности служения в соборе и собрать новый коллектив работников. Но отец Игорь и матушка Виктория не унывали. Поначалу им помогали друзья знакомые и родные, а со временем собрался очень хороший и слаженный коллектив. Многие люди впоследствии трудились и помогали храму, но хочется отметить хотя бы некоторых из них. Одной из первых пришла работать Нина Михайловна – прекрасный повар, и очень чуткий, скромный и добрый человек. А ещё все эти годы незаменимым помощником настоятеля, певчей и преподавателем Воскресной школы является Евгения. И третий, о ком хочется упомянуть – это Павел Евгеньевич, мастер на все руки и водитель при соборе. Им 12 апреля 2014 года была создана группа Алексиевского собора на «Одноклассниках», сразу ставшая очень популярной и многочисленной. Инициатива и творческий подход её создателя делают страницу группы очень интересной и познавательной. На ней отображается как жизнь самого прихода и нашей епархии, так и новости с других православных сайтов. Мало того, в 2015 году его же стараниями был открыт сайт свято-Алесиевского собора, не менее интересный и содержательный. Этот труд особенно актуален и важен в наше время.
фото
К приходу отца Игоря внутреннее пространство собора было восстановлено и расписан иконостас, но в целом икон в храме было немного и его стены практически пустовали. Отец Игорь решил продолжить работу над украшением и заполнением интерьера храма. Его стараниями в соборе было написано много новых, больших икон и продолжились реставрационные работы. Первым делом художницей Анной Сироджевой были написаны поясные образы на обоих клиросах.
Позже художниками Еленой и Александром были написаны; образ Покрова Божией Матери, свт. Великомученика Георгия Победоносца, святых Веры, Надежды и Любви и матери их – Софии. К 2011 году ими была написана большая икона «Всех святых в земле Русской просиявших», работа над которой была нелёгкой и заняла практически два года. В эту икону вставлен мощевик с частицей святых мощей святителя Никиты — епископа Новгородского.
Помимо этой святыни, в иконе Великомученика Георгия Победоносца находится частичка плаща принадлежавшего этому святому. А в иконе Серафима Саровского вставлена часть облачения самого преподобного. В феврале 2014 года с восточной стороны от алтаря, на том месте, где должен находиться храмовый образ, была написана и установлена икона святителя Алексия. Образ святителя написан в стиле русской иконописной традиции 15 века. Это место в специальной нише многие годы пустовало, и, вот теперь, на храмовый праздник, фигура святого наконец заняла его, прекрасно вписавшись в окружающую среду.
Супруга отца Игоря, матушка Виктория — замечательный регент, организовала небольшой, но профессиональный и прекрасно слаженный хор певчих. К сентябрю 2007 года было полностью оборудовано помещение для Воскресной школы на восемнадцать человек, и сразу же стало функционировать. Сделано новое, красивое крыльцо со стороны главного входа. Вокруг собора разбит прекрасный сад и установлено ночное освещение. Стараниями настоятеля, на приходе по воскресным и праздничным дням осуществляется благотворительная раздача православных изданий духовного содержания, и по истории самаркандских храмов.
Начиная с 2011 года, нашу епархию возглавил Митрополит Викентий, и с его приходом жизнь самаркандских храмов стала протекать в новом, более насыщенном событиями ритме. Отразилось это и на жизни Алексиевского собора. В Самарканде стали частыми гостями и сам владыка Викентий, и священнослужители, и представители из других Православных епархий. Впервые за долгую историю нашего благочиния были привезены и выставлены для поклонения в соборе мощи святых; Святителя Николая Мирликийского, блаженной Матроны, глава мученика Викентия, священномученика Киприана и мученицы Иустиньи, мученика Бонифатия и великомученицы Екатерины, а так же мощевики с частичками святых мощей из Киево-Печерской Лавры из ближних и дальних пещер. Особенно запомнился крест мощевик с частичкой Честного и Животворящего Креста Господня и мощами более чем двадцати святых.(Из личной беседы с настоятелем – иереем Игорем Бабаковым.).
В день памяти святителя Луки (Войно-Ясенецкого) 31 мая 2013 года, в соборе было очень значимое событие – приезд владыки Викентия и иконы святителя Луки с мощами. В такие дни обычно стекается народ со всех трёх храмов Самарканда. Служба в этот день была особенно торжественна.
фото
В январе 2014 года в свято-Алексиевском соборе находилась старинная Афонская икона с мощами святого Целителя и Великомученика Пантелеймона. 9 января в здании собора служили – Митрополит Викентий и Митрополит Волоколамский Илларион (Алфеев). В связи с этим тоже в соборе собралось большое количество народа.
Посетили собор и представители рода Романовых; Княгиня Ольга Николаевна Куликовская-Романова, и Глава Российского Императорского Дома Романовых – Великая Княгиня Мария Владимировна. После Литургии, в торжественной обстановке, Великая Княгиня наградила самаркандских священников и одного благотворителя памятными орденами и медалями.
28 апреля 2015 года в жизни собора произошло ещё одно долгожданное событие. С западной стороны, под колокольней, на высоте была установлена и освящена отцом настоятелем навонаписанная икона Божией Матери «Нерушимая Стена». Отец Игорь вместе с художником долго решали, какой именно образ лучше всего подойдёт для этого места. В итоге отец настоятель сам выбрал образец для написания этой иконы. Вечером того же дня в интернете появился фоторепортаж, отражающий это событие, и собравший немало добрых отзывов.
Совсем недавно, в мае этого года буквально на несколько часов в собор приехала делегация, в составе которой был священник из Джорданвиля – отец Иоанн. Он привез с собою икону святого Архиепископа — Иоанна Шанхайского с частичкой мощей. Икона святого Иоанна простояла в соборе не больше часа и многие самаркандцы сожалели, что не успели к ней приложиться, но отец Иоанн оставил в дар Алексиевскому собору другую, небольшую, но очень красивую икону этого же святого, освященную на мощах Иоанна Шанхайского.
Отец Игорь служит в Алексиевском соборе по сей день, за это время им сделано немало, и за всем этим стоит реальный труд. Многим прихожанам нравятся проповеди отца Игоря, с которыми он обращается с амвона. Постоянно ведётся работа по украшению и благоустройству храма, а так же прилегающей территории. Не смотря на повседневные хлопоты и заботы, у настоятеля всегда есть интересные планы на будущее. Со временем на территории собора планируется возведение целого комплекса, включающего в себя крещальню и столовую, помещение для Воскресной школы, а так же комнаты для гостей и собраний. Под это строительство создаётся профессиональный архитектурный проект, где всё должно быть предусмотрено и продумано. Впереди предстоит ещё много работы.
Как известно Самарканд город с большой и интересной историей, и сюда постоянно приезжает множество гостей из разных стран. Кто то с любопытством, а кто то — с чувством благоговения переступает двери величественного собора. Сегодня храм святителя Алексия живёт полноценной жизнью и его двери открыты для всех. (Текст напечатан по личным воспоминаниям автора, а так же использованы материалы епархиальной газеты «Слово жизни»).
Особую благодарность в написании этой истории хочется выразить Светлане Жуковой – Старшему научному сотруднику отдела Истории Самаркандского Областного краеведческого музея и Владиславу Соболеву, за предоставленные архивные материалы.
Страница редактируется…
Просмотры (2242)